Виктор Климов: «Россияне не привыкли к финансовой ответственности»

Дата публикации: 03.10.2014
Источник: Банкир

– Что вы можете сказать о законе «О потребительском кредите (займе)», который вступил в силу 1 июля 2014 года? Видны ли сейчас какие-то недостатки?

– Закон решает массу актуальных проблем, которые возникали у российских заемщиков на протяжении многих лет. До 1 июля заемщикам было намного труднее отстаивать свои права, и финансовые компании, бывало, злоупотребляли отсутствием установленных правил игры.

Закон был принят для защиты интересов не только клиентов банков (банки и так всегда находились под пристальным вниманием надзорных органов), но и микрофинансовых компаний, чья работа также вызывала немало нареканий и вопросов. В существующем виде закон дает заемщику необходимые правовые гарантии и на стадии заключения договора, и после этого, включая некоторые моменты с порядком взыскания просроченной задолженности. Сейчас, приходя в банк или МФО за кредитом, человек имеет право получить на месте всю значимую информацию, которая позволит ему сделать осознанный выбор: прежде всего, это сведения о полной стоимости займа, о порядке его возврата и уплаты процентов; о том, как отказаться от него и как вносить платежи (должен быть указан бесплатный для заемщика способ).

Закон оговаривает все условия кредита: лимит, валюту, в которой он предоставляется, процентную ставку, указание о необходимости заключения заемщиком иных договоров, ответственность заемщика за ненадлежащее исполнение условий договора потребительского кредита, размер неустойки (штрафа, пени) или порядок их определения, и так далее.

Если банк открывает клиенту счет, «заточенный» под кредит, то этот счет должен обслуживаться бесплатно. К сожалению, много лет существовала практика, когда кредитор перекладывал на заемщика свои издержки, связанные с оформлением займа: комиссия за рассмотрение кредитной заявки – это, пожалуй, самый красноречивый тому пример. Сейчас стало очень трудно минимизировать подобные расходы за счет клиента.

– И все же, возвращаясь к вопросу о минусах закона, – каковы они?

– Основная проблема заключается в том, что даже продуманный сам по себе закон не означает автоматического решения всех проблем в области потребительского кредитования: человеческий фактор слишком силен. Россияне по-прежнему не любят вникать в тонкости кредитных договоров, принимая на себя финансовые обязательства, а кредитные консультанты зачастую не способны внятно объяснить все детали кредита по правилам нового законодательства. Не существует никаких законодательных актов, которые устанавливают требования к кредитным менеджерам в банках и МФО, и в итоге получается, что возникающие конфликты по исполнению договоров часто являются следствием профессиональной некомпетентности (а про финансовую неподготовленность наших граждан уже все неоднократно было сказано).

Другой потенциальный риск, связанный с законом, – это возможность слишком формального отношения банкиров к исполнению нового закона. Мы все знаем о т.н. итальянской забастовке, когда сотрудники начинают работать в точном соответствии с инструкциями, доводя ситуацию до абсурда. По отношению к нашему вопросу это может проявиться в том, что кредитный менеджер будет слишком подробно объяснять заемщику все термины, требовать от него подтверждения, оперировать большим количеством экономических понятий и т.д. Это может привести к тому, что растерянный человек будет согласен подписать договор не глядя, лишь бы не чувствовать себя глупо.

И, наконец, закон практически никак не затронул вопросы продвижения финансовых услуг и маркетинговые акции, которые по-прежнему регулируются лишь законом «О рекламе». Финансовые компании продолжают использовать мелкий шрифт и другие рекламные «хитрости», чтобы привлечь клиента, который изначально может быть введен в заблуждение насчет реальных условий кредита.

– Сейчас штрафы за недобросовестную финансовую рекламу можно назвать символическими. Возможно, есть смысл действовать более «жестко» по отношению к нарушителям?

– Априори реклама не должна приводить потребителя к ложным выводам, и если она делает это – мы можем счесть это нарушением закона, даже если банк вроде бы все сделал правильно.

К сожалению, Федеральная антимонопольная служба не отслеживает весь объем финансовой рекламы, но начинает работать только в случае скопления большого количества жалоб. Нашим людям, скажем честно, не очень свойственно обращаться в надзорные ведомства, когда дело напрямую их вроде бы не очень касается.

Мы считаем, что ФАС должна «играть на опережение» и мониторить все ролики, наружную и печатную рекламу, а также предлагаю в разы повысить штрафы за нарушения. Сейчас они так малы, что даже крохотный банк может их заплатить безо всяких проблем.

– Банки жалуются на то, что требование писать все условия кредита в рекламных материалах крупным шрифтом практически ставит крест на продуктовой рекламе и оставляет возможность только имиджевого продвижения. Ваше мнение?

– Банкиры, как и любые другие представители бизнес-сообщества, всегда будут лоббировать свои интересы, и, естественно, в них не входят ограничения в области продвижения своих услуг. Что тут сказать? Мы должны исходить в первую очередь из интересов тех людей, которые далеки от понимания нюансов банковских услуг и предоставлять им возможность сделать правильный выбор, основанный на достоверной и полной информации.

– Новый закон впервые в истории российского банкинга ограничил максимальный размер процентной ставки по потребительским займам. Не является ли это вмешательством государства в рыночный бизнес?

– Задачей закона было создание разумных правил игры на рынке, которых придерживаются все участники.

Закон «О потребительском кредите» действительно содержит ограничение максимальной процентной ставки по розничному кредиту – впервые регулятор ввел такое требование, и процент по кредиту теперь не может превышать рассчитанное Банком России среднерыночное значение для соответствующей категории кредита более, чем на треть. Это значимое для рынка событие, потому что прежде «разброс» кредитных ставок был очень широким.

Другое нововведение из той же серии – это ограничение размера неустойки (штрафа, пени) за неисполнение или ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств по договору: теперь эта сумма не может превышать 20% годовых в случае, если по условиям договора на сумму займа проценты за соответствующий период нарушения обязательств начисляются, или если проценты на сумму кредита за соответствующий период нарушения обязательств не начисляются, 0,1% от суммы просроченной задолженности за каждый день нарушения обязательств. На мой взгляд, это существенное «подспорье» для заемщика.

Кроме того, введен некий «период охлаждения» – отныне заемщик в течение 14 календарных дней с даты получения потребительского кредита имеет право досрочно вернуть всю сумму кредита без предварительного уведомления кредитора, впрочем, с уплатой процентов только за фактический срок кредитования

– Вы сказали, что этот закон включает в себя какие-то нормы по взысканию просроченной задолженности. Это попытка подменить собой закон по коллекторской деятельности?

– В какой-то степени этот закон действительно пытался затронуть тему коллекторского рынка, но отдельный закон здесь необходим – это вне сомнений. Деятельность коллекторов должна проходить в легальном юридическом поле. Мы получаем много жалоб именно на неподобающее и просто преступное поведение взыскателей долгов: это угрозы, ночные звонки, приходы на работу или даже в школу к детям, сильнейший психологический прессинг. Безусловно, должен быть назначен регулятор, который будет отслеживать все нарушения.

Существующие пункты закона, который мы сейчас с вами обсуждаем, соответствуют наиболее распространенной в настоящее время практике: передача прав требования по договору допускается, если стороны договорились об этом при заключении договора. При этом третье лицо должно хранить ставшую ему известной банковскую тайну и иную охраняемую законом тайну, персональные данные, обеспечивать конфиденциальность и безопасность указанных данных и несет ответственность за их разглашение (ч. 3 ст. 12). Опять же – в отсутствие законодательства о коллекторах даже эти моменты, призванные защитить заемщика, иногда работают против него: сейчас участились жалобы от людей, которые вообще не брали никаких кредитов, но номер которых попал в руки коллекторов по ошибке. Они, естественно, недовольны этим, но сами коллекторы не имеют права ничего делать с предоставленной им базой данных от финансовой компании. В итоге, чтобы избавиться от «преследований», мнимый должник должен сам (!) идти в банк, в котором он якобы брал кредит, и писать заявление с просьбой исключить его номер из базы. Это очень неудобно.

– Что именно вы хотите видеть в законе о взыскании просроченной задолженности?

– Мы должны получить закон, который установит все правила работы с должниками: какие методы взыскания используются, в какое время нельзя беспокоить людей (сейчас есть норма о запрете звонков в ночное и раннее утреннее время, но непонятно, кто должен следить за ее выполнением). Необходимо, чтобы бенефициары и учредители коллекторского агентства раскрывали в обязательном порядке информацию о себе, и чтобы этой деятельностью не могли заниматься люди, имеющие судимость за тяжкие (и особо тяжкие) преступления против личности. Конечно, таким сотрудникам также не место и среди рядовых коллекторов, которые непосредственно общаются с заемщиками.

Сейчас, увы, ситуация такова, что на плохого коллектора пожаловаться некому, – только в полицию или Генпрокуратуру, если должнику угрожают физической расправой, но здесь сложно доказать состав преступления (угрозы могут не приниматься в расчет). Как я уже упомянул ранее, закон «О потребительском кредите (займе)» уже сейчас содержит нормы, которые ограничивают лиц, занимающихся взысканием долга, но комплекс данных мер недостаточен и требует отдельного закона.

– А мнение самих представителей коллекторского рынка будет учтено?

– Крупные участники рынка уже сейчас предлагают различные инициативы, среди которых – их право сотрудничать со службой судебных приставов, право запроса личных данных от компетентных органов (ФНС, ОВД, ГИБДД, соц. фонды) и так далее. Безусловно, к бизнес-сообществу нужно прислушиваться, однако в приоритете авторов закона должна быть не гарантия максимального комфорта для коллекторов, а необходимость установления достаточно жестких норм регулирования коллекторской деятельности как таковой. Это должен быть работающий механизм, который не позволит нарушать права человека, который пусть и допустил просрочку, но по-прежнему имеет право на уважительное к себе отношение.

– Одна из ключевых идей, реализованных в законе, это раскрытие полной стоимости кредита (ПСК), что было предметом долгих обсуждений на протяжении нескольких лет. Стало ли заемщикам «легче жить» после введения ПСК?

– Закон очень дотошно описывает, каким именно способом должна быть доведена до сведения заемщика информация об итоговой сумме, которую он заплатит по своему кредиту. Полная стоимость кредита размещается в квадратной рамке в правом верхнем углу первой страницы договора потребительского кредита перед таблицей, содержащей индивидуальные условия договора, и наносится прописными буквами черного цвета на белом фоне четким, хорошо читаемым шрифтом максимального размера из используемых на этой странице размеров шрифта. Площадь квадратной рамки должна составлять не менее пяти процентов площади первой страницы кредитного договора.

Несмотря на все позитивные моменты в истории с ПСК, ее расчет, заимствованный из западной практики, довольно сложен. Обычный заемщик, как правило, «теряется», не понимая, почему ПСК оказывается выше годовой ставки, да и сама формула доступна только экономистам (опять же, возвращаясь к вопросу о доступности финансовых продуктов для потребителей).

Исходя из этого, с 1 сентября была упрощена формула расчета ПСК по микрозаймам. До этого времени микрофинансовые компании были вынуждены использовать формулу расчета стоимости кредита, которая была предназначена больше для банков с более длинными сроками. В итоге т.н. займы до зарплаты ужасали заемщика своими годовыми ставками, которые составляли тысячи процентов. Тем временем не совсем корректно ставить короткие (и да, дорогие!) займы, которые берут «перехватить» до получки люди с невысоким доходом – на одну доску с банковскими кредитами, где гораздо более жесткий скоринг и более долгие сроки.

Возьмем кредит, который выдается на семь дней по ставке 2% в день, ПСК должна равняться 730% годовых, однако в формуле применялся мультипликативный эффект, и в данном случае ПСК оказывался более 92000% (!) годовых.

Сейчас ПСК для микрозаймов рассчитывается по более объективной формуле.

Необходимо мониторить то, как норматив о ПСК соблюдается «в деле».

– Вы говорили о том, что россияне накопили очень большое количество «плохих» кредитов и строят финансовую пирамиду. Есть ли способы цивилизованного решения этой проблемы?

– В проекте ОНФ «За права заемщиков» мы всегда предупреждаем о том, что уровень закредитованности россиян растет быстрее уровня доходов населения, и в пересчете на каждого жителя объем задолженности составляет 73 тыс. рублей. Люди активно берут кредиты на такие товары, как новые айфоны, плазменные панели и другие «статусные» товары.

Если сравнивать ситуацию в России с другими странами, то в экономически развитых странах люди набрали еще больше кредитов, однако есть одна принципиальная разница: там это «долгие» кредиты с низкой ставкой, такие как ипотека, по которым есть залог, а у нас это дорогие и краткосрочные займы. Конечно, риски в последнем случае значительно выше.

– Какие у вас взаимоотношения с финансовым омбудсменом Павлом Медведевым, который занимается аналогичной деятельностью?

– Институт финансового омбудсмена был действительно необходим, и мы сотрудничаем с Павлом Алексеевичем, – у нас партнерские отношения.

– Про финансовую грамотность мы слышим уже который год, а «воз и ныне там». Складывается ощущение, что освоение бюджетов важнее…

– Я не слишком люблю само выражение «финансовая грамотность», и оно на самом деле несколько девальвировано в нашей стране. Минфин со своей стороны делает то, что должен делать в рамках этой темы, но этого недостаточно – не из-за денег, а из-за масштабов проблемы. Дело в том, что в течение многих десятилетий государство все решало за граждан и брало ответственность за их финансы. Все это не прошло бесследно, и должны смениться поколения, чтобы люди осознали свою персональную ответственность как за инвестиции, так и за кредиты, поэтому никакие усилия на поприще финансового просвещения в России не лишние. Другое дело, что некоторые банки и МФО стали использовать тему финансовой грамотности в своих целях, занимаясь на самом деле саморекламой, что, конечно, недопустимо, потому что речь часто идет об уязвимых слоях населения: детях, пенсионерах.

В проекте «За права заемщиков» мы пытаемся сделать максимальный акцент на практике, чтобы «зацепить» людей по-настоящему. В н.в. у нас проходит акция, посвященная первым итогам работы закона о потребительских кредитах: мы проводим интернет-кампанию несколько провокационного рода под слоганом «Бери только то, что тебе по силам!»; проверяем, как финансовые компании исполняют закон и почувствовали ли их клиенты позитивные изменения.

Мы хотим донести до россиян одну простую мысль (которая вряд ли понравится банкам): брать кредиты – это плохо. Живите по средствам. Будьте осознанны, если все же хотите влезть в долги.

– Вам лично удается решать проблемы пострадавших от банков и микрофинансовых компаний граждан?

– Я использую свой статус как депутата Госдумы, а также, конечно, ресурс Общероссийского народного фронта. Это помогает предавать огласке и ускорять решение тех вопросов, которые не могли решиться месяцами, когда обычный человек должен пройти массу инстанций и в итоге получить «отписку».

Наш проект – это еще один общественный механизм, который помогает
му облегчить процесс разбирательств с банком или микрофинансовой компанией.

    Формирование заявки





    Спасибо! Ваше
    обращение принято

    Ожидайте ответа специалиста

      Консультация по проблемным долгам








      Спасибо! Ваше
      обращение принято

      Ожидайте ответа специалиста