Взыскание единственного жилья: почему реализация законопроекта Минюста оказалась под вопросом

Дата публикации: 31.01.2017
Источник: rcmm.ru

Практически с самого начала нового года российская общественность обсуждает инициативу Минюста, который предлагает законопроект, снимающий запрет на изъятие единственного жилья у должников в рамках исполнительного производства. Мнения звучат самые разные, но негативные оценки преобладают. Чтобы выяснить, есть ли в этой инициативе подводные камни, мы побеседовали с членом Центрального штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ), руководителем проекта «За права заемщиков» Виктором КЛИМОВЫМ.

— Виктор Владимирович, вокруг чего разгорелся, грубо говоря, весь сыр-бор?

— Минюст, по сути, предлагает ограничить иммунитет на единственное пригодное для проживания жилое помещение, находящееся в собственности гражданина-должника, при взыскании с него долгов. Этот иммунитет сегодня определяется ст. 446 Гражданско-процессуального кодекса. Конечно, граждане и СМИ воспринимают это как возможность оставить человека за долги «на улице». Но, что особенно важно, серьезные риски в предлагаемом решении видят и эксперты.

Справедливости ради надо сказать, что данный законопроект родился не в инициативном порядке. Это сильно запоздалая реакция на решение Конституционного суда РФ от 2012 года.

Напомню, что тогда КС рассматривал дело, как раз связанное с подобной ситуацией. Районные суды в двух регионах попытались наложить взыскание на жилье, точнее на его часть, в целях удовлетворения интересов истцов, но последующими инстанциями эти решения были отменены. Как раз на основании ст. 446 ГПК.

В решении КС довольно обстоятельно объясняется, что права собственности и должника, и кредитора по природе одинаковы и при вынесении решений должен быть баланс и справедливость (да простят меня судьи за такое упрощенное толкование). Не подвергая сомнению конституционное право гражданина на жилище, судьи вынесли решение, предписывающее законодателю более четко определить границы иммунитета к взысканию.

Фактически предлагается критерий «единственное пригодное для проживания», содержащийся в действующей редакции ст. 446, заменить на более сложную конструкцию из квадратных метров, стоимости и социальных норм.

— В чем же заключается логика предложений Минюста?

— Есть случаи, и их предостаточно, когда граждане, не вернувшие серьезные долги с существенными суммами, вместо их возвращения идут на процедуру банкротства, при этом оставаясь жить в шикарной квартире или даже в коттедже. А поскольку это жилье у них единственное, по нынешнему законодательству на него взыскание обращено быть не может.

Законопроект Минюста как раз предусматривает отмену такого иммунитета с рядом ограничений. Это начинает работать только в случае, когда площадь жилья вдвое превышает социальные нормы (с учетом всех совместно проживающих членов семьи), а стоимость более чем в два раза превышает цену социальных квадратных метров.

— На первый взгляд, вполне разумное решение…

— Да, спорить с этой логикой, казалось бы, действительно трудно, но, как говорят в народе, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Предлагаемый законопроектом механизм, по оценкам целого ряда экспертов, содержит довольно серьезные риски.

Одна группа проблем связана с оценкой жилья на предмет соответствия упомянутым критериям. Сравнение рыночной стоимости жилья и кадастровой оценки социальных метров вызывает массу вопросов, поскольку очевидно, что рыночная стоимость практически любой квартиры, находящейся в приличном городе или районе города, будет дороже, чем кадастровая.

Второй блок проблем связан с возвратом должнику необходимой суммы из полученной конкурсной массы на покупку жилья по социальным нормативам. Скорее всего, купить жилье в том же районе, где он проживал, должник не сможет. А это — проблемы с работой, школой, детским садом и прочими, в общем довольно вескими, «привязками».

Более того, институт кадастровой оценки в целом сегодня в России вызывает, мягко говоря, множество нареканий. Зачастую мы имеем существенные различия в оценке объектов, которые находятся по соседству: откровенно завышенные или, наоборот, сильно заниженные оценки и пр. И эта проблема ставит под вопрос реализацию данного законопроекта.

— То есть государство системно не готово к реализации такого законопроекта?

— Да, и это касается не только системы оценки. Сегодня реализация имущества с молотка — это «серая» зона, в которой происходят массовые случаи сговора, двух- или трехкратное проведение торгов с целью снижения цены и т.д. Стоит только всерьез копнуть — и сразу оказывается, что там довольно много не очень добросовестной публики, что называется, ловят рыбку в мутной воде.

И погружать в эту циничную мясорубку должника, который на выходе должен еще остаться со своими социальными квадратными метрами, просто опасно. Это реально работать не будет. Те, кто продает имущество с молотка по исполнительным листам, и риэлторы, которые оценивают возможность купли-продажи жилья, — это совсем разные люди. Разные по менталитету, по мотивации, по способу действия.

Для того чтобы обеспечить должнику право на жилище, нужна фактически новая компетенция — своего рода государственный институт риэлторов. Как государственные адвокаты хотя бы. А отсутствие маневренного фонда по всей территории страны делает практически невозможной саму процедуру переселения. И большой вопрос, как в этих реалиях государство обеспечит конституционное право на жилье.

— А насколько проблема задолженности населения вообще актуальна? Может и спорить не о чем: проблемы нескольких граждан можно решить и вручную…

— За пять лет, прошедших с момента постановления КС, в стране ничего по урегулированию этого вопроса не делалось, а граждане все это время активно накапливали долги, в том числе и просроченные. Вспомните 2012–2013 годы: это было время активного потребительского кредитования, причем многих людей путем жонглирования процентами загоняли в долговую яму.

В этом часто принимали участие полукриминальные структуры. Человек занимал 5–10 тыс. руб. до зарплаты под бешеные проценты, а потом под нажимом коллекторов его заставляли перекредитоваться. Таким способом долги вырастали до сумм, которые сопоставимы со стоимостью жилья. Достаточно распространенная история, когда последние итерации этих долгов выполняли какие-то коллекторские структуры, которые подписывали их уже под залог имущества.

В результате просроченная задолженность сегодня уверенно перевалила за 1 трлн руб., а если взять долги, которые были проданы коллекторам, то она превысит 1,5 трлн руб. Это более 9 млн проблемных займов. По оценкам арбитражных управляющих, у нас свыше 600 тыс. должников, которые по состоянию задолженности являются потенциальными банкротами.

В этой ситуации ввести сейчас новое правило, которое обращает взыскание на единственное жилье, — это значит спровоцировать серьезные социальные последствия. Занимали-то люди и подписывали бесконечные проценты по старым правилам, в полной уверенности, что уж квартиру-то единственную у них не отберут никак

— Но очевидно и то, что просто «подвесить» эту ситуацию тоже нельзя. Если иммунитет не отменить, то при прочих равных условиях должник оказывается «равнее». Что, на Ваш взгляд, необходимо предпринять на уровне государства, чтобы все-таки обеспечить справедливый баланс?

— Начинать надо не с взыскания. Во-первых, надо добиться, чтобы появились необходимые инструменты ответственного кредитования. Кредитные организации должны нести финансовую ответственность за кредитование, превышающее платежные возможности гражданина. И такое поручение Президент Владимир Владимирович Путин по итогам форума ОНФ дал. Этот механизм должны начать обсуждать уже весной 2017 года.

Во-вторых, нужно довести до ума механизм банкротства физических лиц. Потому что для тех, у кого ничего нет, кроме единственного жилья, этот механизм работает весьма условно. Пока мы не сделали конструкцию, по которой гражданин, попавший в сложные долговые обязательства, может реально воспользоваться этим аварийным выходом (процедурой банкротства), разговоры о взыскании единственного жилья преждевременны. Ведь зачастую финансовые проблемы у людей случаются не из-за какого-то неадекватного поведения, а в результате потери работы, например.

И, наконец, обсуждая возможность введения подобного рода институтов, нужно четко понимать, что если мы говорим о справедливости, то действовать это нововведение должно только по отношению к тем долгам, которые будут сделаны после изменения правил. Иное просто неприемлемо.

    Формирование заявки





    Спасибо! Ваше
    обращение принято

    Ожидайте ответа специалиста

      Консультация по проблемным долгам








      Спасибо! Ваше
      обращение принято

      Ожидайте ответа специалиста