— Иногда словосочетание «ответственное кредитование» трактуют как простое соблюдение норм законодательства. В действительности, это понятие гораздо более широкое. Что оно подразумевает?
— Вы правы, это понятие можно трактовать и широко, и узко. Если говорить широко, то это, конечно, некий подход к кредитованию, который предполагает взаимную ответственность и заемщика, и кредитора за результат. Принятие и той, и другой стороной всех достаточных и необходимых мер для того, чтобы результат был таким, каким он предусмотрен договором. Чтобы человек воспользовался услугой, потратил средства, которые он получил, по назначению, и благополучно завершил кредитный договор, выплатив в обозначенные сроки последние взносы, а затем все разошлись довольные друг другом. Вот для того, чтобы произошло именно так, и та, и другая сторона должны предпринять максимум мер. Это и достаточно качественный скоринг со стороны организации, которая выдает кредит или займ. Это и ответственное поведение заемщика, предоставление адекватных данных о себе, о своих доходах. Намерения у той и у другой стороны должны соответствовать рамкам договора: у кредитора — дать деньги, а у потребителя — получить эти деньги, воспользоваться ими и с процентами вернуть.
Но есть и более узкая трактовка, более четко определяющая границы. Вообще, когда мы говорим про ответственное кредитование, мы говорим про набор инструментов, который предполагает, в том числе на сегодняшнем российском рынке, создать конструкцию, которая бы заставила (потому что инструменты — это требования) и ту, и другую сторону соблюдать эти принципы. В первую очередь, конечно, когда мы говорим про ответственное кредитование, речь идет об ограничении возможности кредитовать гражданина в связи с уже существующей у него долговой нагрузкой. Если совсем простым языком, что называется, для домохозяек и бабушек: у человека, который закредитован уже так, что едва справляется со своими долгами, то есть ему зарплаты едва хватает, чтобы обслужить уже имеющиеся долги, не должно быть возможности получить еще один кредит. Кредитор не должен давать ему следующий займ, понимая, что, будь то перекредитование или какие-то дополнительные ресурсы, это рискованный инструмент.
— То есть ответственное кредитование – это в том числе и отказ от кредитования?
— Это в том числе ограничение возможностей кредитора выдать кредиты в зависимости от реальной ситуации должника. Ответственное кредитование — это обязанность кредитора проверить существующую долговую нагрузку. Провести внятный детальный анализ, какие долги у человека уже есть, как он реально их обслуживает. Не просто в одном БКИ кредитную историю посмотреть, а реальные платежи, которые человек осуществляет в течение этого месяца по уже существующим обязательствам. Это обязанность проверить, при определенных рамках, доходы и понять, как соотносится одно с другим, используя для этого разные специальные инструменты.
Тема невероятно сейчас актуальная на российском рынке, потому что, к сожалению, истории кратного перекредитования, кредитования человека до состояния долговой ямы, они весьма часто случаются и на банковском, и на микрофинансовом рынке. (И из одного сектора в другой заемщики перетекают…) Для того чтобы появился оградительный инструмент, который защитит заемщика (часто берущего новые кредиты под нажимом, не очень понимая, что происходит, будучи не очень финансово грамотным), мы данный вопрос поднимали год назад, на «Форуме Действий» Народного фронта перед лидером нашего движения, президентом страны Владимиром Путиным. И поручение о создании механизмов ответственного кредитования вышло в декабре прошлого года. Строго говоря, оно должно было быть исполнено к первому марта. Но пока, скажем так, оно в процессе.
— Речь идет о законопроекте?
— О комплексе мер, не только законопроекте. Конечно, в итоге предполагается некое нормативное регулирование. Комплекс мер включает в себя методику, то есть порядок оценки долговой нагрузки гражданина, и, собственно, законом установленные правила. Мало просто оценить нагрузку, надо понять, что в связи с этой нагрузкой может или не может делать кредитор. Есть разные подходы к этому вопросу, и их можно закрепить или в законе, или в нормативах банка России.
Самый жесткий подход: условно, если долговая нагрузка гражданина, рассчитанная как отношение ежемесячного платежа к ежемесячному доходу (сейчас Банк России именно такую конструкцию предлагает рассматривать), превышает некое пороговое значение, установленное тем же Банком России (например, больше 50% или больше 40%), то — запретить выдавать ему новые кредиты. Это самый радикальный подход. Мы, как Народный фронт, считаем, что дело не в запретах. Правильнее идти другим путем: кредитор может выдать займ, даже если у человека уже достаточно высокая долговая нагрузка, но, если он его выдал, то в случае дефолта, если начинается просрочка, кредитор должен разделить ответственность с заемщиком. Например, утратить право истребования процентов по такому займу (как вариант — части процентов). То есть, если вы заведомо рискованно человека прокредитовали, то — извините! Это более мягкая версия.
Создав эту методику как некий проект, Банк России пока не определился, какого рода ограничения будут выставлены. И, насколько мне известно, одна из версий, которые прорабатываются — это как раз нормативы банка в виде коэффициентов резервирования, которые будут дестимулировать кредитора такие рискованные операции делать. Вот такой самый мягкий вариант принуждения кредитора к ответственному поведению.
— Законодательство в его текущем виде, по-моему, позволяет кредитору не соблюдать принципы ответственного кредитования, потому что многие банки, не говоря уже о микрофинансовых организациях, прилагают много усилий для маскировки реального процента, и человек просто не может сравнить между собой разные предложения.
— Это другая составляющая ответственного поведения кредитора, когда кредитор не только несет ответственность за качественную оценку заемщика, но и, это предусмотрено на сегодня законодательством, он должен достоверно, доступно, качественно информировать заемщика обо всех обстоятельствах договора (что прописано в 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)»). К сожалению, мы часто сталкиваемся с тем, что люди не очень понимают суть предложения. Менеджер в организации, где человек занимает деньги, объясняет одно, а человек под этими словесными обещаниями как бы подписывается, но подписывается он при этом на самом деле под обязательствами, которые закреплены на бумаге. И разница между тем, что рассказал менеджер, и тем, что написано в договоре, к сожалению, бывает велика. Или между тем, что понял человек в силу своих представлений, что он захотел услышать, и положениями договора. Здесь же тоже очень тонкая грань. В этом смысле законодательство требования предъявляет. Есть требования и к порядку информирования, и к форме договора, и даже к шрифту, которым должны быть прописаны все существенные условия, и к размещению этой информации… Это все есть. Вопрос в том, что проверить товар «на полке», увидеть, как реально в каком-то областном центре представитель кредитора объясняет потребителю, заключая с ним договор, как это работает — вот это сегодня, как правило, невозможно. Надзор включается в тот момент, когда у потребителя возникли проблемы и он, предполагая, что в отношении него что-то сделано не очень корректно, начинает жаловаться. Сегодня один из актуальных вопросов для финансового рынка — это внедрение надзора поведенческого. И для нас, как для организации, стоящей на стороне потребителя, поведенческий надзор — это, в первую очередь, надзор превентивный. То есть возможность посмотреть товар (а финансовая услуга — это тоже товар) «на полке», до того, как он продан. Некая, если хотите, «контрольная закупка». И в случае нарушения менеджментом компании требований, которые прописаны в законе — возможность наказания, принятия мер к этой организации, которая неответственно ведет себя в отношении потребителя.
— В какой стадии разработка этих инструментов, мер?
— Поведенческий надзор, скажем так, в начальной стадии. Сегодня как-то сдвинулась благодаря поручению, о котором я говорил, история с оценкой, с расчетом долговой нагрузки. Появилась методика, в рамках которой Банк России определился, что это будет не общий долг к общим доходам гражданина за несколько лет, а именно ежемесячный платеж по отношению к ежемесячным же доходам. Это для нашей страны логично, потому что большинство из нас привыкли жить месячными зарплатами и доходами, а не годовыми. Но есть нюанс. При выдаче займов до 7 тысяч рублей методика делает исключение. Банк России считает, что это та граница, ниже которой вот этот показатель PTI (Payment-to-income ratio), то есть долговую нагрузку, рассчитывать не надо. Потому что рентабельность расчета для организации, выдающей такой маленький займ, она становится чрезмерной. С одной стороны, мы все понимаем, что граница где-то должна проходить. Условно, если вы даете взаймы рубль, наверно, проводить операцию по проверке всей подноготной должника — это несколько смешно. Но что такое семь тысяч рублей? Семь тысяч рублей — это средняя сумма займа нашей самой скандальной, самой обсуждаемой в СМИ и среди граждан категории — займа «до зарплаты». Те, которые ориентированы на малообеспеченный сегмент, которые периодически вызывают негативное восприятие, клеймятся «ростовщичеством». И получается, что вот эти наиболее социально острые займы попадают в категорию не оцениваемых. Справедливо ли это? Оправданно ли это? Может быть, граница должна быть иной?
По данным НБКИ, в целом по всем категориям заемщиков долговая нагрузка в этом году немножко снизилась, и примерный средний уровень долговой нагрузки (понятно, что это «средняя температура по больнице») составляет около 25%, но при этом показатель долговой нагрузки среди заемщиков с доходами менее 20 тысяч рублей растет и достиг примерно 30%. Сами по себе 30% — показатель не критичный. Но если мы берем вот эти 20 тысяч, отнимаем 30%, понимаем, сколько у человека остается… И, более того, этот показатель растет. Вот это тревожный сигнал. Это говорит о том, что закредитованность малообеспеченой части населения растет нездоровым образом. Люди увеличивают нагрузку, перекредитовываются и с помощью инструментов, которые, в общем-то, для этого не предназначены, они сводят концы с концами, постепенно ухудшая свое финансовое положение.
Второй предел отсечения — это 100 тысяч рулей. До 100 тысяч рублей займа кредитору предоставляется возможность для оценки дохода брать меньшую из двух величин. Первая — это заявленная заемщиком величина дохода. И вторая — средняя зарплата по региону. Кредитор должен брать во внимание для расчета долговой нагрузки меньшую из этих цифр, если доходы заемщика не подтверждены. Наверно, как вариант упрощения, это допустимо. Это снимет ряд расходов, часть нагрузки с участников финансового рынка.
Но в отношении самых бедных — есть опасения. Я понимаю, повторюсь, что граница должна быть. Нельзя считать каждый рубль. Но это означает и для регулятора, и для участников рынка, что стабильность и безопасность для гражданина вот в этом самом бедном слое населения нужно обеспечивать какими-то альтернативными механизмами. В общем, это пока вопрос открытый.
— Принципы ответственного кредитования образуют своеобразный диссонанс с KPI банковских менеджеров. Когда им говорят, что нужно порой и отказывать, это противоречит их текущим задачам и планам. Какие есть варианты устранения или смягчения данного несоответствия?
— Вы правы, с сиюминутными интересами финансовой организации и конкретного менеджера возникает некоторое противоречие. Если говорить о некоем даже не сильно долгосрочном, а о некоем стратегическом видении картины, то в конечном итоге ответственное кредитование и связанные с ним ограничительные механизмы — они на руку и финансовой организации, и заемщику. Потому что это, с одной стороны, формирует более устойчивый, более качественный портфель займов, приводит к увеличению возвратности этих средств. С другой стороны, любой инструмент, который качественно, адекватно защищает права потребителя, в данном случае заемщика, увеличивает доверие потребителя к конкретному финансовому институту и к финансовому рынку в целом. Я полагаю, что внедрение этих инструментов в том или ином формате, как будет принято регулятором, пойдет только на пользу финансовому рынку.
— Отдельные банки, банковские группы имеют у себя некие внутренние стандарты ответственного кредитования. Я слышала, что у некоторых кредитных организаций это подразумевает консультирование по управлению личными финансами или даже обучающие семинары, на которых людей буквально отговаривают брать кредиты. Верна ли такая трактовка понятия ответственного кредитования?
— И так тоже правильно. Такие практики действительно есть. Это как раз делают организации, которые видят эту стратегическую перспективу, которые играют в долгую. Более устойчивый рынок, более грамотный финансово потребитель — это в долгосрочной перспективе всегда лучше. Доверие человека, которому объяснили в финансовой организации, что правильно сделать, что не правильно, помогли ему разобраться и, в том числе, удержали его от не очень правильного или чрезмерно рискованного шага, только возрастает. Это прагматичный инструмент формирования лояльности. Чем больше финансовых организаций будут использовать такие практики — тем лучше.
— Могли бы вы примерно оценить долю кредитных организаций, которые придерживаются тех или иных принципов ответственного кредитования уже сейчас?
— Это сделать сложно, поскольку само понятие достаточно расплывчатое. Нет четкой границы, до какого момента ты ответственный, а после — безответственный. В целом ситуация не очень хорошая. Когда мы разговариваем с любой организацией, занимающейся выдачей кредитов или займов, все торжественно заявляют: «Да вы что, да у нас же скоринг, мы же оцениваем заемщика, да нам категорически не интересно, чтобы он взял деньги, а потом не вернул». И, в общем, вроде как, это правда. И все убеждают нас: «Слушайте, да не может быть, чтобы выдавали заемщикам с перекредитованием, чтобы не оценивали…». Но если мы посмотрим данные НБКИ, количество потенциальных банкротов, просроченную задолженность, то становится понятно, что слова, обозначающие общую политику — это одно, а конкретные действия и конкретные выдачи — это все-таки немножко другое. Если бы все придерживались того, о чем торжественно заявляют, и того, что, по мнению финансистов, является нормальным здравым смыслом, то, наверно, у нас не было бы историй с пятью, семью, десятью, пятнадцатью выданными кредитами (которые выдаются в формате «один покрывает другой»). К сожалению, это не очень добросовестное поведение, которое тоже имеет, как практика, свою некую логику. В соответствии с действующим законодательством, сумма процентов не может превысить величину займа более чем в три раза (а на просроченную задолженность — более чем в два раза), и дальше этот контроль будет усилен, сейчас обсуждается цифра в 2,5 раза и даже ниже. Социальные ограничители, которые вроде бы не позволяют человеку попасть в долговую яму, они созданы. Но, тем не менее, мы сталкиваемся с ситуациями, когда человек взял займ, потом под нажимом взыскания его перекредитовали, потом перекредитовали еще раз, или раздолжнители подключились… Иногда это даже не недобросовестная практика конкретной организации, иногда человек сам это делает. Взял здесь, потом пошел в другую организацию, обратно пошел — отдал, и вот таким образом наращивает долги. Человек фактически получил на руки мизерную первоначальную сумму, 5-10 тысяч рублей, все остальное происходит математическим пересчетом, потому что он берет и отдает, у него растут проценты и обязательства. Таким образом, человек становится должен достаточно серьезные суммы. При этом юридически не подкопаешься, все сделано вполне корректно. Рынок выдал маленькую сумму, а взыскивает кратно большую. Конечно, и рентабельность взыскания там высокая, даже при его неочевидности. Вот это как ра
то, от чего нужно гражданина защитить.
Виктор Климов, руководитель проекта Общероссийского народного фронта (ОНФ) «За права заемщиков»
Член Центрального штаба ОНФ, общественный представитель Уполномоченного при президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей — сопредседатель Координационного совета при Уполномоченном при президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей
В 1990 г. окончил Военно-инженерный институт им. А.Ф. Можайского в Санкт-Петербурге по специальности «Системы управления летательных аппаратов»
В 2014 г. окончил Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации (РАНХиГС)
С 1985 до 1999 гг. служил в Вооруженных Силах СССР, Российской Федерации
С 2000 до 2002 гг. — заместитель исполнительного директора некоммерческой организации «Московская топливная ассоциация».
С 2002 до 2011 гг. — заместитель исполнительного директора — директор по работе с регионами и оргработе, первый заместитель исполнительного директора по региональной политике и аналитической деятельности, исполнительный директор Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России»
С 2011 г. до 2016 г. — депутат Государственной Думы
С 2012 г. до 2016 г. — заместитель председателя Комитета Государственной Думы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству
